еженедельная общественно-политическая, информационно-развлекательная газета
еженедельная общественно-политическая, информационно-развлекательная газета

Мента за решётку или кому это выгодно? (№ 15 (71) от 19 апреля 2011 г.)

Почти семь месяцев – при двух положенных законом – длится следствие по ДТП, которое произошло в Красногвардейском районе ещё 12 октября прошлого года и унесло жизни двух женщин. В машине было двое – владелец и пассажир. До сих пор не удалось разобраться, кто из них был за рулём. Почему?

Следствие как бы прицельно «стреляет» по одному из участников, всячески оберегая второго. Так кто он, первый? Евгений Дятлов – на момент ДТП лейтенант инспектор ДПС роты ДПС ГИБДД в Изобильном. Но он утверждает, что за рулём автомашины был хозяин – Алексей Кравцов. Доказательств обратного за семь месяцев следствие так и не нашло. Это заставляет думать о том, что или там работают непрофессионалы, или перед ними поставлена цель – «посадить» именно Дятлова. Это что, заказ?

Авария
... На улице Орджоникидзе села Красногвардейского мчавшийся «Шевроле» сбил двух женщин. Технолог Елена Лозовая и завскладом Зоя Воронкова – работницы Красногвардейского завода стекла – погибли на месте ЧП.
За рулём – по первоначальной версии – находился житель Красногвардейского Алексей Кравцов. На сайте ОГИБДД Красногвардейского района и сегодня можно найти запись: «12 октября 2010 года в с. Красногвардейском произошло ДТП с участием пешеходов. Водитель автомашины «Шевроле» гражданин К. допустил наезд на 2-х пешеходов...».
Рядом с водителем сидел Евгений Дятлов. Оба были пьяны. Кравцов – больше. Дятлов – меньше. Кравцов после ЧП потерял сознание. И Дятлов, который пострадал меньше, рассказывает, что, увидев, как машина запарила, вытащил бесчувственного Кравцова из автомобиля через переднюю правую дверь и уложил на землю.
Жители улицы вызвали милицию, скорую, пожарных, МЧС – всё как положено, но жертвам ДТП помочь уже было нельзя. Кравцова отвезли в больницу, Дятлов, увидев, что вся одежда в крови, отправился домой переодеться (позже это ему поставят в вину как оставление места происшествия, хотя он уходил, вернее, уезжал, открыто).

Передача
А на улице Орджоникидзе жители негодовали вполне искренне: доколе? Осиротели дети, порядка в селе как не было, так и нет. И тогда, как рассказывают, прокурор района Сергей Белевцев (сейчас он уже работает в другой должности – Ред.) прямо на месте ЧП якобы произнёс: «Посадим мента». В тот же день вечером, прокурор, как утверждает Дятлов, заявил и ему:
– Я тебя закрою.
И 27 октября Е. Дятлов был переведён из свидетелей в подозреваемые. К этому моменту следствие переменило первоначальное мнение и предположило, что это он, а не Кравцов, сидел за рулём. Дятлов был заключён под стражу. Главным основанием стали данные о том, что он якобы угрожает свидетелям, проживающим возле места ДТП, и влияет на них «с целью склонения дачи необходимых показаний».
Эти данные сообщил муж одной из погибших, Николай Лозовой. Но в судебном заседании при избрании меры пресечения Дятлову он не назвал ни одной фамилии тех, кто таким угрозам подвергся. Да и он сам не подвергался. Следствие же к моменту судебного решения о заключении под стражу Дятлова (отметим, что и потом тоже) ни одного из этих «фантомов» не установило и не допросило. Более того, к тому времени и непосредственный очевидец аварии, утверждавший, что Дятлов сидел на пассажирском сиденье, следствием не был допрошен. А между тем с момента ДТП прошло две недели, а это четверть определённого УПК основного срока следствия. Оснований предполагать, что Дятлов может скрыться от следствия, на мой взгляд, тоже не просматривалось – родители, жена, ребёнок. Вот и получается, что Евгений Дятлов был заключён под стражу только потому, что он работал в милиции?
Несомненно, к Евгению Дятлову тоже есть вопросы. Почему он, сотрудник дорожно-патрульной службы, пусть и во внерабочее время, вместе с нетрезвым знакомым оказался в движущейся машине? Даже если не он был за рулём, то пресечь действия пьяного водителя Дятлов был обязан! Но это больше из области этическо-нравственной, а не уголовно-правовой.
Далее события развивались так. По постановлению прокурора района дело о ДТП было изъято из милиции и передано в Новоалександровский межрайонный отдел следственного управления СК при прокуратуре РФ по краю. Такое возможно, если подозреваемый – сотрудник милиции. Однако в постановлении прокурора об изъятии дела чётко написано: «в автомобиле в ходе аварии находились два человека… Кто управлял автомобилем в момент ДТП, не установлено». Так что резоны прокурора непонятны. Если не иметь в виду его собственное обещание «посадить мента».

Следствие
Следствие уже спустя три недели предъявляет обвинение находящемуся в следственном изоляторе Дятловую. И делает это с нарушениями: проигнорировав имеющихся у него защитников, несмотря на протест Дятлова, на процедуру приглашают так называемого «адвоката по назначению». Квалификационная коллегия Адвокатской палаты СК нашла в действиях адвоката-назначенца нарушения и закона, и адвокатского кодекса, совет палаты вынес ему взыскание. Но те же действия следователя (на них пожаловалась защита) в глазах районного суда выглядят законно. Просто следственно-судебный тандем получается.
В таких условиях следствие чувствует себя вольготно. С ходатайствами Дятлова и его защитника адвоката Игоря Гращенкова (Ставропольская центральная коллегия адвокатов) не церемонятся: отказать – и вся недолга. Отказывают в проведении экспертизы на полиграфе, ряде других экспертиз, опознании водителя. Всего следствие отказало в более чем десятке ходатайств защиты! Суд, куда она жалуется, становится не на её сторону. И только спустя месяцы многие из этих «отказных» следственных действий были проведены. А куда спешить?

Бездействие
Бездействие следствия было признано Красногвардейским районным судом, за что ему честь и хвала. Но упорство, с которым этот же суд продлевал Дятлову содержание под стражей, ничем не объяснимо. Следствие в те дни не представило в суд практически никаких доказательств его виновности. И так раз за разом. Хотя УПК требует, чтобы при продлении срока содержания под стражей были предъявлены не старые (уже использовавшиеся в суде) факты, а новые. Их у следствия не было.

Уклон
В прежние времена существовал даже такой термин: «следствие ведётся с обвинительным уклоном». Это как раз наш случай. Напомним, что у Дятлова после ДТП шла кровь из носа. Кравцова же, пострадавшего более сильно (что, впрочем, характерно для человека, который находится за рулём, есть даже такой термин: «типичные повреждения водителя»), госпитализировали с повреждениями левой части лица. У него официально засвидетельствованы резаная рана надбровной дуги слева, множественные резаные раны лица слева, резаные раны левой кисти, синяк под левым глазом и сотрясение головного мозга. И у автомобиля повреждена левая, водительская, сторона, разбиты боковые стёкла слева.
Кравцов из больницы сбежал, устроив дебош сразу после оказания ему первой медицинской помощи (это зафиксировано в истории болезни и других документах), и вернулся в лечебное учреждение лишь через два дня. А на следствии занял такую позицию. Ехал в машине, кто за рулём – не помню, ДТП – не помню…
И всё-таки арестовали Дятлова. На тот момент следствие имело о только два непреложных факта: свидетеля, утверждавшего, что Дятлов сидел на пассажирском сиденье и экспертизу, которая показала, что на водительской подушке безопасности следы крови Дятлова, а на пассажирской – следы крови Кравцова. Дятлов это объяснил так: пока тащил водителя через своё сиденье (водительская дверь была заклинена), у него самого кровь шла из носа. Но именно результатами этой экспертизы следствие подкрепило обращение в суд об избрании меры пресечения. Свидетель-очевидец допрошен не был. Суду только и оставалось поверить, что плюс к этому Дятлов, используя свою «милицейскую стать», кому-то неведомому угрожал.
И на судебном заседании, когда решался вопрос о продлении срока содержания Дятлова под стражей, выяснилось, что у следствия за душой, то есть в уголовном деле, кроме вышеперечисленного, ничего нет. Впрочем, к моменту судебного заседания у следствия были результаты ещё одной экспертизы, свидетельствующие о том, что на водительском сиденье – следы одежды Кравцова, а на пассажирском – следы одежды Дятлова. Но об этом в суде даже не упоминалось. Получается, следственные работники как бы ввели суд в заблуждение?
Зададимся вопросом: на кого – напомню, заседание проходило в конце декабря, – окажись он на свободе, может повлиять Дятлов? На экспертов? Упаси Бог даже такое подумать. На свидетелей? Так в то время остались не допрошенными свидетели защиты. На мой взгляд, сидение Дятлова в СИЗО ничего не давало. Тогда почему он сидел?
И до сих пор ещё нет – как считает следствие – однозначного ответа на вопрос: кто вёл машину и стал виновником трагедии, унёсшей две человеческие жизни? Если бы он был, то уголовное дело однозначно ушло бы в районный суд...

Адвокат
В единственном фильме с положительным образом адвоката он вовсе не адвокат, а детектив какой-то. Первый канал телевидения тоже свои просветительско-правовые истории заканчивает так: когда адвокату стали известны эти данные, он сообщил их следователю. И дальше всё по закону и справедливости. А ставропольским адвокатам, выходит, слабо?
Отнюдь нет. Именно адвокат И. Гращенков нашёл шесть (!) из восьми свидетелей. Именно Гращенков обнаружил медицинские документы, свидетельствующие о состоянии здоровья обоих участников ДТП, и потребовал приобщить их к делу. Следствие умудрилось провести судебно-медицинскую экспертизу участников аварии без оных. (Заметим, что один из этих документов свидетельствует о том, что амнезия у Кравцова появилась не сразу после ДТП, в день трагедии он ещё помнил, что попал в аварию). Но такой адвокатской активностью, похоже, следствие недовольно.

Аргументы
Районный суд, в конечном итоге, отправив Дятлова под домашний арест (под которым он по сей день и находится), расстарался на все сто: применил все ограничения, предусмотренные в УПК. Теперь «домашнеарестованный» Дятлов даже жалобы не может подать самостоятельно – только через адвоката.
Чем же руководствовался Красногвардейский суд? Документом, полученным от следствия. Это письмо начальника Управления собственной безопасности (УСБ) ГУВД по СК о том, что в ходе осуществления оперативно-разыскных мероприятий УСБ получило информацию о том, что Дятлов «с целью ухода от уголовной ответственности... планирует подкуп или оказание давления на свидетелей Кравцова». Также якобы Дятловым «с помощью родственных связей собраны денежные средства в размере 300000 рублей для подкупа указанных лиц».
Что же получается, если исходить из подобной логики? Дятлов намерен подкупить Кравцова, чтобы тот сказал, что сам сидел за рулём? Двух других свидетелей, которые момента происшествия не видели, и – что небезынтересно – на допросе сказали, что давление на них никто не оказывал?
Да, и при чём тут УСБ? По положению об этой службе, она должна заниматься делами только внутри ведомства. Как в них вписывается интерес к безработному Дятлову? В УСБ, кстати, вызывали и других свидетелей, один из которых после такого визита во всеуслышание возмущался тем, что его вынуждали говорить то, чего он не видел.

Очевидное
Или всё-таки цель «посадить «мента» существует? Вполне может быть. Потому что детали расследования этого дела просто поражают. Например, отпечатки пальцев с руля и ключей авто взяты не были – этого не сделал никто из следственных работников. Что это – попустительство, разгильдяйство или намеренный шаг, чтобы в мутной воде легче ловилась нужная рыбка – мент Дятлов?
С большим опозданием, только 22 декабря, были назначены две экспертизы. Первая – комиссионная комплексная медицинская и транспортно-трасологическая. Эксперты сделали вывод о том, что ДТП делится на две фазы. В первой, когда машина наехала на женщин, водитель «получил повреждения левой половины лица». А вот пассажир переднего сидения в этой фазе ДТП «не мог получить повреждения». Члены комиссии однозначно утверждают: «с учётом локализации повреждений у гр. Кравцова А.Г.», они «свидетельствуют о том, что за рулём находился хозяин автомобиля Кравцов А.Г.»
И другой вывод экспертов: наличие крови Дятлова на водительской подушке безопасности не противоречит его показаниям, она могла появиться там «при извлечении водителя Кравцова А.Г. из-за руля автомобиля через переднюю дверь. (Левую, напомню, заклинило – Ред.). Этим же объясняется и наличие крови Кравцова на другой подушке безопасности на месте пассажира». Таким образом, делают вывод эксперты, «показания Дятлова Е.А. соответствуют, а показания свидетеля Кравцова А.Г. не соответствуют механизму получения ими телесных повреждений, их местонахождению в автомобиле в момент дорожно-транспортного происшествия».
Вторая экспертиза, медико-криминалистическая, была назначена по подушкам безопасности. И здесь вывод экспертов однозначен: все пятна крови «образованы уже на «сработавших» подушках безопасности», то есть после того, как машина сбила женщин.
Зададимся вопросом: что должно делать независимое и не предвзятое следствие, получив такие выводы экспертов 9 и 10 февраля? Как минимум, принять меры, чтобы установить: кто сидел за рулём машины-убийцы, если не Дятлов, как максимум, освободить его из-под домашнего ареста. Ну и как супермечта – прекратить уголовное преследование. Ничего этого сделано не было.

Давление
Странные методы следствия вызывают, как минимум, вопросы. Много вопросов. Например, оно затребовало на одну из свидетельниц ... характеристику с места жительства. Если это не давление, то что?
Слова блекнут и при знакомстве с ещё одним эпизодом расследовании этого ДТП. Речь пойдёт о полиграфе, детекторе лжи, проще говоря. Е. Дятлов с самого начала просил об исследовании его на детекторе лжи. Но не хотел проходить его у специалиста, работающего непосредственно в Следственном комитете по краю. Аргументировал так: раз уже следствие относится к нему предвзято, то и специалиста лучше поискать на стороне. Тем более что УПК РФ это разрешает. Следователь отказал Дятлову и его адвокату Игорю Гращенкову в проведении экспертиз с использованием полиграфа сторонними специалистами. Тогда обвиняемый прошёл исследование на полиграфе в частном порядке, что тоже не противоречит Уголовно-процессуальному кодексу.
Приобщив заключение специалиста к уголовному делу, (в котором, заметим, сделан вывод о том, что у Дятлова «не выявляется реакция, свидетельствующая о том, что он управлял машиной «Шевроле»), следователь отказывает обвиняемому и его защитнику в возможности использовать это заключение в процессе доказывания по уголовному делу.
Ну, что же, бывает и такое. Можно было бы согласиться с такой постановкой вопроса или не согласиться с ней и обжаловать постановление следователя в суде. (Кстати сказать, в прошлом году было подано 2242 жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора. 26 процентов из них удовлетворены. Это много – получается, что минимум четверть своей работы эти должностные лица сделали некачественно).
Но следователь пошёл дальше. Вернее, старший следователь Новоалександровского межрайонного следственного отдела капитан юстиции М. Киселёв, который прямо обвиняет адвоката в «заказухе», специалиста-полиграфолога – в обмане, попытке «придать своим заключениям научную и объективную основу, удобную (здесь и далее выделено нами – Ред.) для находящейся [с ней] в договорных (коммерческих) отношениях стороны защиты».
Упрекнуть в заказном характере действий адвоката, который честно, в соответствии с УПК, выполнял свой долг, – это тоже давление, на мой взгляд. А уж как специалиста-полиграфолога следователь «разделал»! Любо-дорого почитать. Капитан посчитал не только недопустимыми доказательствами результаты исследования, но и отметил, что данные заключения «носят тенденциозный¸ противоречивый, односторонний, предвзятый, неубедительный и некомпетентный характер». И это тоже, на мой взгляд, давление. Потому что ни в одном законе не закреплено право следователя давать оценку представленным документам, причём в такой издевательской и оскорбительной, форме.

Булгаковщина
Давно сказано, что лучшая защита – это нападение. В нашем случае оно выглядит, как спор полиграфа с полиграфом. Эдакий Погиграф Полиграфович получился. Почти булгаковский. Почти Шариков. Почти как в «Собачьем сердце». Алексей Кравцов, спустя месяцы, тоже выразил желание пройти исследование с помощью полиграфа. Но у специалиста, рекомендованного следственными органами. Результат получился такой, как надо: то ли был он за рулём, то ли не был.
Короче говоря, сумбур вместо музыки. А как может быть не сумбур, если Кравцов на события дня, когда произошла авария, по-прежнему амнезией страдает? Но следствие опять заподозрило ... Дятлова. И, по нашим данным, намерено провести – цитата из следственных документов – «рецензирование» результатов его исследований на детекторе лжи.
Следствие проявляет бурную «полиграфовскую» активность и на других направлениях. Оно назначает экспертизы с использованием полиграфа свидетелям по делу, не заручившись предварительно их согласием. Хотя закон требует делать это перед назначением экспертизы. И только в письменной форме.
Не кажется ли, что слишком много суеты вокруг этих исследований, которые и судом-то как доказательства не принимаются? А где другие улики? Где новые свидетели?

Свидетель
Его, седьмого по счёту, по традиции, установившейся в расследовании этого дела, нашёл Игорь Гращенков. Очевидец аварии в объяснении, данном адвокату, однозначно говорит о том, что видел, как сразу после аварии из пассажирской двери вышел мужчина, которого второй очевидец назвал Дятловым. Думаете, это конец? Ничего подобного. Следствие и этого свидетеля не спешит допрашивать. Не нужен, выходит, следствию именно такой свидетель?

Что дальше?
Кажется, это конкретное следствие «закошмарило» всех, кто позволяет себе с ним не согласиться. Понятное дело, что в ситуации, когда все силы брошены на химчистку мундира, их просто не остаётся на поиск истинного виновника ДТП. Но уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства и следствия, как и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитацию каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Это не морализаторство, а практически дословная цитата из статьи 6 главы 2 Уголовно-процессуального кодекса РФ.
... Все жалобы и самого Дятлова, и его родственников, и адвоката в прокуратуру края, в Следственный комитет России долго оставались без ответа. Наконец, пришла бумага из прокуратуры края. В ней сказано, что жалоба на необъективное расследование уголовного дела рассмотрена. И «в случае не подтверждения его (Дятлова – Ред.) вины, ему будет предоставлено право на реабилитацию...».
Спасибо, «утешил» надзорный орган...

Александра ТИХОНОВА

Комментарии ()