Регион не вынесет всех их

Опрятная бедность

Принято считать, что ситуация с региональными финансами ярко потребовала вмешательства Москвы к 2016 г., когда каждый шестой субъект РФ оказался на грани банкротства.

Глава Счётной палаты Татьяна Голикова назвала тогда жестокие цифры: госдолг 14 из 85 субъектов РФ превышал собственные годовые доходы и в сумме тянул на 2,3 трлн рублей. В кризисный 2015 г. с дефицитом были исполнены бюджеты 29 регионов, а год спустя – уже 50.

Тут и прямое нарушение Бюджетного кодекса, и отсутствие каких-либо шансов на экономическое развитие, раз на обслуживание долгов уходит 10–15% расходов бюджета. Ведь в России кредиты дорогие и короткие – не успели попользоваться, а уже надо отдавать.

Губернаторы, чтобы хоть как-то свести концы с концами, влезали в жёсткие коммерческие займы, а это закладной камень пирамиды, когда всё больше доходов уходит на проценты по старым долгам. На начало 2016 г. 40% совокупного долга регионов приходилось именно на банковские кредиты, на облигации – чуть меньше 20%.

Правительство РФ предложило губернаторам вариант: они получают вкусные 0,1% кредиты взамен на выполнение требований центра по сокращению долга. Хочешь получить помощь – сокращай ремонт и строительство дорог, оптимизируй школы и больницы, чиновников увольняй. Их целыми отделами просто переводили в «бюджетники» (всевозможные ГУПы, проходящие по другим расходным статьям), а больницы закрывали по-настоящему, но речь у нас не об этом. Губернаторы повисли на долговых крюках Москвы, а экономическое развитие регионов практически прекратилось.

Как мы уже рассказывали, среднестатистический субъект Федерации половину своих доходов получает от двух налогов: на прибыль компаний (18% из общей его 20% ставки) и налог с физических лиц. Ещё 15–20% ему доплачивает центр.

Оставшиеся 30% – это дыра. Конечно, есть поступления и от других налогов (прежде всего налога на имущество), но они невелики. А всё самое вкусное (налог на добычу полезных ископаемых, таможенные платежи) уходит в Москву. Главам субъектов остаётся только просить на бедность – и некоторые мастера (в основном на Северном Кавказе) умудряются выкачивать из Москвы по 70–80% своих трат.

Кто-то умудряется переманивать к себе крупных налогоплательщиков, обещая им налоговые преференции. Со своей стороны центр их всех выручал своими дотациями, субсидиями и субвенциями. Но на деле он же и поставил их в пятую позицию майскими указами.

В мае 2012 г. Кремль выдал губернаторам 218 (!) поручений, касающихся социальной и экономической политики. Например, зарплата учителей должна равняться средней по региону и не опускаться ниже этой планки. К 2018 г. врачи и вузовские преподаватели должны получать вдвое больше среднего по региону.

Позднее Минфин прикинул, что исполнение указов обойдётся более чем в 2 трлн рублей, а в виде дотаций регионам вернётся в разы меньше. Формирование лояльного Кремлю электората происходит при этом за чужой счёт. В закрытии больниц и школ крайние – губернаторы, которым полезно напомнить их место: теперь они должны на пузе ползать по кремлёвским коврам, чтобы свести концы с концами. Это работало почти семь лет. Но почему же сломалось сейчас?

Равнение на Москву

Во-первых, выполнить 218 поручений без фальсификаций и старик Хоттабыч бы не смог. Надо повысить врачам зарплаты? Нет проблем! Но при этом мы уберём все надбавки и премии. Учёному надо больше платить? Повысим ему заработок, но переведём на 0, 5 ставки. Рост доходов красивее всего зафиксировать в декабре, когда госслужащим выплачивают 13-ю зарплату. Если судить по уровню зарплат, то лучше всего живут на Чукотке и Камчатке, а реально положение населения там близко к нищете, потому что йогурт стоит 300 рублей.

Все эти хитрости никого не удивляют, даже сама Москва не особенно стремилась их разоблачать. Потому что в отношениях с регионами центру нужно поддерживать иллюзию божественности: если сгорела в Кемерове «Зимняя вишня», карающая длань Москвы должна выглядеть неотвратимо, как оскорблённое доверие, не подозревавшее ни о каких безобразиях. Главное – крайним всегда должен быть местный начальник, чтобы у дерущих его за ухо «первых лиц» рейтинг только возрастал.

А каков у губернатора ресурс для манёвра? С 2013 по 2016 гг. инвестиции в стране грохнулись на 12%. По словам директора региональной программы Независимого института социальной политики Натальи Зубаревич, это средняя температура по больнице.

В реальности до половины инвестиций пошли в нефтегазовые регионы, Москву и Петербург. А промышленные регионы Урала и Поволжья посыпались гораздо круче средних цифр. Инвестиции в Пермском крае за три года сократились на 27%, в Челябинской области – на 29,2%, Нижегородской – на 38,6%, в Новосибирской – на 44,2%. А ведь Нижний Новгород и Новосибирск – следующие после двух столиц города-миллионники.

Зубаревич объясняет: «Бизнес инвестирует туда, где понимает, что суперконкурентное преимущество, имеющееся у региона, принесёт ему отдачу. Поэтому продолжается история с недофинансированием промышленно развитых регионов, где бизнес не видит, как он отобьёт инвестиции. К сожалению, таков тренд».

После всех оптимизаций и кадровой чехарды не слишком изменилась и долговая нагрузка регионов по сравнению с катастрофическим 2016 г. По данным Минфина, по состоянию на 1 февраля 2019 г. совокупный долг составляет 2, 1 трлн рублей.

Министерство заявляет, что к 2022 г. госдолг регионов может увеличиться до 2, 907 трлн рублей. Потому что помимо майских указов им теперь нужно реализовывать придуманные правительством нацпроекты.

Напомним, что осенью 2018 г. правительство Дмитрия Медведева разразилось букетом из 13 новых национальных проектов на 8 трлн рублей. В прежние годы власти никогда не тратили столько на улучшение жизни людей. А тут и создание новых яслей, и обучающие программы для матерей, и приобщение россиян к здоровому образу жизни.

Другое дело, что нацпроекты сосредоточены на здоровье правой ноги отдельно от остального организма. Одной рукой мы готовы тратиться на «улучшение жилищных условий 5 млн семей ежегодно», а другой разорять эти же семьи ростом цен на бензин, налогов на дачи, пошлинами на заказанную за границей одежду, нелепыми фиксированными отчислениями для малого бизнеса в социальные фонды, поголовной коррупцией. И значительную долю средств на эти нацпроекты Москва хочет вытащить из регионов.

Стоит ли игра свеч? Может быть, нацпроект «Демография» предполагает, что мать сможет получать 80% оклада на протяжении года, как в Норвегии? Или молодой семье с ребёнком будут автоматом выделять отдельную двушку, как в Чехии?

Видимо, 3 трлн для этого недостаточно. Подпроект «Новая физическая культура населения» предполагает финансирование в размере 69 млрд рублей на «увеличение доли населения, регулярно занимающегося спортом, до 55%». Через пять лет проведут опрос и выяснится, что результаты достигнуты, деньги освоены, но продолжительность жизни почему-то снижается. Не потому ли, что ради достижения этих результатов назначенный Москвой губернатор закрыл три больницы, прекратил поддерживать пять заводов и полсотни фермеров, которые вместо работы пьют «льдинку» и грабят прохожих?

Если бы на регионы обрушились только майские указы и нацпроекты, они бы, может, и сдюжили. Но у них пробоин ниже ватерлинии – не сосчитать. Инвестиции валятся на 15-17% в год. 

Деревенская молодёжь уезжает в большие города поголовно. Центр уже не так щедр на беспроцентные кредиты, да и дотации перестают платить, если у тебя в субъекте есть какой-нибудь металлургический гигант, способный поддерживать местный бюджет. Самое страшное – если вас признают «регионом-донором». В российской практике это значит, что у вас однажды сошёлся бюджет без дефицита и помощь вам не нужна.

Москва, словно Госплан, определяет отраслевую специализацию регионов. Хотя главные плюсы капитализма как раз в том, что бизнес сам ищет конкурентные преимущества, а власти реагируют на спрос.

Кто думал, что Калуга соберёт у себя две трети российского автопрома? Сегодня Москва пытается рулить и этими процессами. По воле правительственных экономистов Мурманск считается не севером, а северо-западом – наравне с Псковом, до которого две тысячи километров. А соседние Татарстан и Башкортостан – теперь разные макроэкономические регионы. Стоит ли удивляться, что госдолг некогда крепкой Свердловской области за год вырос на 17 млрд рублей? А коммерческие кредиты и облигации составляют в его структуре более половины.

https://argumenti.ru/