Врачей по осени считают

Массовые увольнения врачей из-за низких зарплат, бесправия и чудовищных переработок, «итальянские забастовки», коррупционные скандалы, рост платности и снижение качества медицинского обслуживания, возрастание смертности в больницах  - итог разрушительной реформы системы здравоохранения.

Беглецы в белых халатах

Так, в начале прошлой недели в СМИ попал статистический отчёт Минздрава о состоянии здравоохранения в регионах. Цифры убийственные – согласно документу, выяснилось, что в 2/3 российских регионов наблюдается катастрофический отток докторов. А конкретно – в 54 из 85 краёв, областей и республик эскулапов стало значительно меньше.  В некоторых территориях их число сократилось почти в два раза. Например, прозвучало, что наиболее негативную динамику количества врачей на конец прошлого года показала Бурятия. В республике число врачей сократилось почти на 60 процентов: с 3673 до 1499. На втором месте была Новосибирская область - из 11 тысяч врачей остались работать 4613. За ними вприпрыжку поспешали Томская и Кемеровская области, а также республика Якутия.

Эти данные произвели, без преувеличения, эффект разорвавшейся бомбы, проясняющей, почему уровень медицинской помощи на местах в России, как говорится, ниже плинтуса. Лечить-то нас просто, оказывается, некому.

И, сообразив, какую глупость он сморозил и как подгадил собственной репутации, Минздрав тут же переобулся в воздухе, сказал, что произошла «техническая ошибка»,  и выдал уже совсем другую статистику. По новой версии ведомства Вероники Скворцовой, ни о каких 50 процентах «небоевых потерь», ранее фигурировавших в данных о количествах врачей по регионам, речь уже не идёт. Да и регионы-аутсайдеры в «скорректированных данных» фигурируют совсем не те, что в первоначальной версии.

По прилизанному и приглаженному статистическому отчёту Минздрава количество врачей уменьшилось не в 54, а в 55 регионах. Но уменьшилось уже как-то совсем незначительно. Так, по новой версии чиновников от медицины, наиболее негативная динамика отмечена в Чукотском АО, здесь число врачей на конец 2018 года сократилось с 341 до 323, то есть на 5,3 процента.  На втором месте по темпам сокращения – республика Алтай, утратившая за год 4,4 процента врачей (было 858, стало 820).  В ТОП-5 регионов по негативной динамике попали Псковская (-4,2%) и Костромская (-3,8%) области, а также Калмыкия (-3,5%). 

По мнению министра здравоохранения Вероники Скворцовой, такая неутешительная тенденция связана с зарплатами специалистов и с социальными причинами. В поисках лучшей жизни специалисты переезжают в другие регионы и города.

Космические перегрузки

 «Нужно понимать, что в каждом субъекте своя специфика, и нужно анализировать каждый регион в отдельности, так как проблемы оттока врачей из субъектов, от которых сравнительно недалеко добираться до Москвы, будут иными, нежели в отдалённых территориях с низкой плотностью населения. На миграцию разных специалистов внутри страны влияют самые разные причины, в том числе и социальные», - пыталась делать хорошую мину при плохой игре госпожа главный медик страны.

Тоже мне, госпожа Скворцова Америку открыла, что врач – тоже человек, и кушать ему хочется не сухари с чаем, а что-нибудь посущественнее. И работать в нормальных, человеческих условиях, а не в зданиях, словно сошедших с кадра фильма ужасов.

Что и говорить, реформы здравоохранения озлобили не только общество, но и профессионалов внутри отрасли, потому что медики - люди в основном совестливые, адекватные, порядочные, которые болеют душой за своих пациентов.  Но сейчас они доведены до отчаянья, работая в сутки по 12-14 часов, не получая даже то, что им положено по закону, не говоря уже о каких-то обещанных надбавках.

 И работают порой  в ужасных условиях: полуразвалившихся операционных, на латаном-перелатаном оборудовании. Нагрузки запредельные, поэтому  человек просто выгорает, он не может нормально выполнять свои обязанности, нормально делать операции, лечить, он просто загнан, как лошадь. А такое состояние доктора - прямая угроза для жизни пациента.

Кто в лес, кто по дрова

И на этом фоне более чем странными выглядят слова министра здравоохранения Вероники Скворцовой, похваляющейся невиданными достижениями своего ведомства.

«Сейчас, в период модернизации первичного звена, мы обновим парк оборудования российской современной высокотехнологичной медицинской техникой, что также позволит рациональнее распределять рабочее время медицинских специалистов. Тогда те же 15–20 минут врач сможет использовать совершенно по-другому — 70–80% времени уделять работе с пациентом. А всё остальное — выписка рецептов, распечатка бланков, оформление справок, направления на анализы и т. д. — сделают за него средний медперсонал или компьютер. Так должна работать новая модель поликлиники, которая с 2019 г. внедряется по всей стране. Медицина сейчас развивается небывалыми темпами. Появляются новые биомедицинские и цифровые технологии, а значит, требуется постоянно обновлять и организационные процессы в работе с пациентами. Многое изменилось. Но немало предстоит ещё исправить. Особенно это касается самого сложного для организации и управления уровня первичного звена здравоохранения. Ведь именно от него в первую очередь зависит здоровье наших граждан», - цитирует чиновную даму федеральный «АиФ».

Причем, что уж совсем феерично, в это же самое время, когда Скворцова разливается славословием в адрес своего ведомства, другой член кабмина Татьяна Голикова также во всеуслышание заявляет, что оптимизация здравоохранения с треском провалилась.

В эфире программы «Москва. Кремль. Путин» на «России 1» она так прокомментировала результаты оптимизации системы здравоохранения: «Во многих российских регионах оптимизация была проведена неудачно».

Оптимизация или ликвидация?

А на мой взгляд, вполне себе удачно. Ведь для нынешних оптимизаторов главное что? Правильно, закрыть к такой-то бабушке как можно больше школ, больниц, детсадов, Домов культуры, обозвав их «экономически неэффективными», как будто речь идёт о торговой палатке на рынке, переставшей приносить хозяину баснословную прибыль, а не о важнейших социальных учреждениях.

Так вот господа оптимизаторы вполне преуспели: в результате оптимизации, подсчитали эксперты Центра экономических и политических реформ на основании данных Росстата, с 2000 по 2015 год количество больниц в России уменьшилось в два раза — с 10,7 тыс. до 5,4 тыс.  Количество поликлиник за тот же период снизилось на 12,7% — до 18,6 тыс. учреждений. В 2017 году в стране действовали 7529 медорганизаций, в 2018 г. – уже 7318. И если смотреть более глобально, то картина удручает: в случае сохранения таких темпов закрытия больниц (примерно 353 ежегодно) к 2021–2022 годам количество медучреждений в стране достигнет трёх тысяч, то есть уровня Российской империи в 1913 году.

«В последние годы, годы оптимизации, было сказано, что больницы нам не нужны, – пояснил президент «Лиги защиты врачей» Семён Гальперин. – Был сделан упор на закрытие больниц и перевод людей на амбулаторное лечение в поликлиники. А в части регионов в итоге не оказалось ни того, ни другого».

Нонсенс, но в XXI веке наши сограждане вынуждены на перекладных добираться до больниц, поликлиник, аптек за десятки, а иногда и за сотни километров, потому что ближе нет ни одного медучреждения. «Это зеркальный повтор того, что произошло в 90-м году с промышленностью, когда у нас банкротили государственные промышленные предприятия, чтобы подготовить их для дальнейшей приватизации. Фактически весь этот процесс обанкрочивания больниц и заложен во все эти экономические обоснования оптимизации для того, чтобы потом перевести всю медицину в платную систему, передать потоки бюджетных денег, которые пока ещё тратятся на здравоохранение, в руки нужных людей», - констатировал ситуацию Семён Гальперин в интервью «Царь-граду».

Подопытное население

В принципе, для рядовых граждан новость об этом провале оптимизации, собственно говоря, новостью-то и не стала. Наоборот, по-настоящему детское изумление всегда вызывали победные реляции о каких-то там успехах и прорывах нашей медицины в плане улучшения качества обслуживания простого населения, а не только привилегированной его прослойки с её спецбольницами, высокотехнологичными клиниками, пафосными санаториями. Каждый раз, слыша эту похвальбу чиновников от медицины, хотелось спросить: о какой реальности они вещают? О той, в которой живём мы, рядовые россияне, или о той, в которой живут они, «небожители»?

Мы – это те, кто неделями и месяцами не могут попасть на приём к узким специалистам, потому что в медучреждении нет то талонов, то самих специалистов. Мы,  кто обладает незаурядной выдержкой и хладнокровием при звонках в регистратуры поликлиник, потому что, как показывает практика, дозвониться туда не то что с первого раза, а вообще в принципе – удача, сопоставимая с выигрышем в лотерею. Мы - это те, кто несмотря на хвалёные электронные очереди и записи к врачам по Интернету всё равно попадаем в заветный кабинет в порядке, так сказать, живой очереди, дисциплинированно отсидев пару-тройку часов под заветной дверью. Мы – это те, которые сначала с боем получаем рецепты на бесплатные дорогие лекарства, а затем с терпением, присущим только сидящим в засаде охотникам, караулим само появление этих препаратов в социальной аптеке, имеющей право отоваривать рецепты.

Бодрости и пионерского задора подбавляет тот факт, что, как правило, такая аптека -  одна-единственная на город или даже целый район, и угадать, когда в неё завезут долгожданный препарат, может лишь человек с выдающимися экстрасенсорными способностями либо счастливый обладатель родни из числа сотрудников этой самой аптеки. Ну и, само собой разумеется, даже если вы проведали, что в аптеке появились нужные вам препараты, не факт, что вы их получите – либо окажется, что рецепт уже просрочен, либо таблетки-капли раскупят, пока вы вприпрыжку будете нестись в аптеку.

Мы, это те, кто лежит в обшарпанных и грозящих вот-вот рухнуть больничных палатах на подпёртых кирпичами железных койках дореволюционного образца на ветхом штопаном-перештопаном постельном белье, с отвращением хлебающие ту бурду, которую лишь по недоразумению называют «больничным питанием», платящие чаевые нянечкам и санитаркам за каждую вынесенную из-под койки утку и собирающие всей роднёй деньги на операцию - чтобы хирург чего-то не то не отрезал, а анестезиолог чего-то не то не вколол. Да, всё это мы – пациенты нашей условно бесплатной медицины.

А есть ещё они. Чинуши от медицины. У которых в их личной реальности день ото дня всё лучше и краше. Зарплаты медиков растут, продолжительность жизни пациентов увеличивается, здравоохранение взбирается на невиданную высоту качества оказываемых населению услуг.

Заметили, кстати, такой маленький нюанс? Раньше, в советские годы, отрасль здравоохранения «оказывала медицинскую  помощь», теперь она «предоставляет услуги».  И это как раз тот случай, когда терминология как нельзя лучше раскрывает саму суть процесса.  Как будто речь идёт не о жизни и здоровье граждан, а о об обеспечении их какими-то пустяковыми развлечениями вроде катания на каруселях.

Результат этих махинаторских манипуляций по «оптимизации здравоохранения» налицо - в 79 российских регионах из 85 выросла смертность в больницах. Такие данные приводят эксперты фонда «Здоровье».

Ну и надо ли на этом фоне удивляться тому, что Счётная палата РФ объявила об ускоряющейся убыли населения страны, фиксирующейся четвёртый год подряд? Так, анализируя ход исполнения федерального бюджета 2019 года, ведомство отметило, что на первое сентября 2019 года постоянное население России составило 146,7 миллиона человек, что на 52,5 тысячи человек меньше, чем в начале года. Естественная убыль населения в январе - августе 2019 года составила 219,2 тысячи человек и приблизилась к значению показателя в целом за 2018 год, когда за 12 месяцев скончались 224,6 тысячи человек.

Это на 50,1 тысячи человек, или в 1,3 раза больше, чем за восемь месяцев 2018 года. Прирост населения был зафиксирован только в 17 регионах России, тогда как в 2018 году наблюдался в 20 субъектах РФ. Число умерших в 32 регионах превысило число родившихся в 1,5 - 2,1 раза. Очень показательная статистика, не правда ли? И её вряд ли можно улучшить одними лозунгами о повышении рождаемости.

ООО «Поликлиника»

Вся проблема, что большинство наших медучреждений находится в плачевном состоянии, по-большому счёту, заключается  в распределении средств. Центр финансирует напрямую лишь строительство и ремонт федеральных медицинских учреждений. В регионах же всё отдано на откуп местным властям. То есть свою конституционную обязанность в области здравоохранениея государство технично спихнуло  по вертикали вниз - властям на местах. А те переложили эту заботу на главврачей, заставляя их заниматься отнюдь не вопросами качественной врачебной помощи, а зарабатыванием больницей или поликлиникой денег.  Как будто это  коммерческий ларёк. 

Долгие годы наше здравоохранение оставалось недофинансированным, что не могло не отразиться на состоянии отрасли. Те крохи, которые выделялись, зачастую просто не доходили до места назначения; не доходят они и сейчас несмотря на все лозунги о модернизации, оптимизации, цифровизации и прочих закачках денег в отрасль.

«Где-то в районе сидит какой-то человек, который распределяет весь  выделенный на регион бюджет, – рассказывает Семён Гальперин. – Ему нужно в первую очередь беспокоиться не о том, чтобы население получило медицинскую помощь, а о том, чтобы передать наверх «правильные» отчёты. А для того чтобы поддерживать видимость благополучия в системе, нужно подкармливать людей, которые имеют силу на местах. В частности, главные врачи имеют возможность распределять выделенные им бюджетные деньги так, как им приходит в голову. В основном это какие-то коррупционные закупки, когда оборудование закупается втридорога у друзей или родственников. Это и бесконечные ремонты, которые никогда не заканчиваются в больницах. И если главный врач настроен максимально выкачать средства из своей должности, то он этим и занимается. А с местным департаментом или чиновниками он уже договаривается об условиях своего существования и дальнейшей работы».

Впрочем, как ни крути, главный врач – лишь подневольная единица, которая вынуждена за всё отвечать. Как правило, на такие должности берут по контракту на год с последующей пролонгацией, но при условии, что человек будет вести себя хорошо, не выступать против системы и действовать так, как ему посоветуют вышестоящие чины.

То, чего не может быть

Ещё один поразительный факт, присущий только России – банкротство государственных учреждений здравоохранения. Эксперты отмечают, что в стране с каждым годом становится всё больше больниц-должников. Так, на днях стало известно, что Иркутская городская клиническая больница №1 накопила кредиторскую задолженность в 110 млн рублей. Самостоятельно учреждение расплатиться не может. Новое руководство больницы разработало совместно с Минздравом региона антикризисный план до сентября 2020 года. Сработает он или нет, будет зависеть от множества факторов.

Почти такая же ситуация со ставропольской райбольницей в Красногвардейском – там долг учреждения приближается, по некоторым данным, к 20 млн рублей.

Непонятно одно. Как государственное медицинское учреждение, не частная лавочка,  вообще может оказаться в должниках? Эксперт проекта ОНФ «За честные закупки» Дмитрий Омутных считает, что иначе как социально-экономическим феноменом это не назвать. В стране планомерно растёт число искусственных банкротств больниц.

90% выделяемых медучреждению средств идёт в фонд оплаты труда персонала. На развитие самой медорганизации – закупку оборудования, лекарств, продуктов питания для пациентов – остаются лишь жалкие копейки. Вот и вынуждено руководство брать в долг у поставщиков медикаменты и откладывать оплату коммунальных платежей. Долги копятся годами.

«И получается, что больница должна всем. Это нонсенс! – возмущается Дмитрий Омутных. – А поскольку по закону банкротить такое медучреждение нельзя, оно, скорее всего, может попасть под оптимизацию и потом просто поменять форму, попасть в частные руки».

Зато глава Минздрава Вероника Скворцова на недавнем совещании у Владимира Путина по вопросам модернизации первичного звена здравоохранения рассказала, что до 30 ноября должна пройти проверка износа зданий медучреждений. Надеяться, что после этого начнётся новая, светлая эра для умирающих больниц, не стоит. Тем более что запмпред правительства РФ Татьяна Голикова заявила, что «нет смысла вкладывать средства в текущий, а иногда даже в капитальный ремонт, а просто это должна быть глобальная модернизация».

Что подразумевается под «глобальной модернизацией», пока не совсем понятно. Можно красиво говорить о цифровизации здравоохранения, но вот только нужно учитывать, что невозможно поставить дорогое оборудование в не приспособленное для этого помещение.

«Сейчас трубят об успешном проекте по модернизации здравоохранения: строятся больницы, хорошие медицинские центры. Но это лишь фасад, обёртка, не раскрывающая сути. А вот те истории о жутком состоянии больниц, о которых мы часто слышим, – это средняя картина по стране. Проблемы копились годами, они не решались. Да, есть то, что у нас сейчас восстанавливается и строится, но подавляющее большинство медучреждений оставляет желать лучшего. У нас действительно много ветхих объектов здравоохранения. Строятся замечательные больницы федерального уровня. Но большинство региональных больниц в ужасном состоянии, – подчеркнул Дмитрий Омутных. – Не нужно ремонтировать то, что было построено в Х1Х веке для земских докторов времён Чехова. Но там, где можно провести капремонт, а это возможно во многих медучреждениях страны, его нужно обязательно делать. А по-хорошему, конечно, нам нужны новые проекты современных больниц. У нас всё для этого есть. У нас замечательные врачи. Но в таком состоянии, в каком находятся  сейчас медучреждения, ни лечить, ни лечиться невозможно».

Боевые отряды шаманов

Несмотря на то что тема здравоохранения вышла в последнее время на первый план, мусолится в каждой передаче по сто раз на дню, создаётся впечатление, что никто из государственных деятелей не имеет ни малейшего представления, как вывести нашу медицину из этого глухого тупика.

Откровенно повеселил даже сам глава государства. Президент РФ на недавней встрече с общественниками в Калининграде предложил формировать студенческие медицинские отряды, которые будут ездить в регионы и оказывать населению консультативную помощь. «Мне сейчас, знаете, какая в голову мысль пришла? А студенты-медики могли бы организовывать типа студенческих строительных отрядов», - на полном серьёзе предложил он.

Гениально, что тут сказать. Как всё-таки это по-нашему, по-российски  – лечить гангрену йодной сеткой. Нет, ну а чего мелочиться и ограничиваться «консультациями» студентов-недоучек? Давайте тогда уже запустим в регионы боевые отряды знахарей, эскадроны ведуний-повитух и конницы шаманов. Хуже всё равно не будет…