Помоги ближнему своему. На Ставрополье наблюдается кризис благотворительности

- Пётр Васильевич, что происходит с благотворительностью в крае? Люди стали более чёрствыми?

- К великому сожалению, действительно, в последнее время резко сократилось количество средств, поступающих на благотворительные счета. В чём причина - мне трудно сказать. Не могу сказать, что люди стали хуже относиться к проблеме благотворительности, к многодетным семьям, к семьям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Но факты говорят о том, что уровень благотворительности несколько снизился.

Даже такой пример — когда мы проводим традиционный благотворительный концерт «Волшебный звон колоколов», во время которого собираем средства для семей с тяжело больными детьми, мы с огромнейшим трудом можем распространить билеты. Хорошо хоть залы в Детском дворце творчества и Академическом театре нам дают бесплатно.

За все 32 года нашей работы я такого снижения поступлений не припомню. Если на 15 октября прошлого года мы собрали почти 4 миллиона рублей, то в этом — немногим более миллиона. В то же время сказать, что люди нам не доверяют, я тоже не могу. К нам обращаются очень много граждан. Некоторые приносят по 100 рублей, а бывает - и по рублю. Вот недавно из Пятигорска пришёл перевод на один рубль.

С другой стороны, количество обращений к нам за помощью возросло. Думаю, связано это с тем, что уровень жизни, особенно многодетных семей, не улучшился.

- Помогают ли вам предприниматели?

- Это особый разговор. Практически каждый предприниматель, к которому мы обращаемся, отвечает: мы помогаем по своим каналам, адресно. Кому они там помогают, я не знаю. Но есть всё же предприятия, которые сотрудничают с нами уже долгие годы. Это не всегда денежная помощь. Чаще всего это одежда и обувь.

Каждую неделю по вторникам и четвергам загружаем нашу машину, и она ездит по районам всего края. В этом году более двух с половиной тысяч семей мы одели и обули.

Не хватает денег на тяжело больных детей, покупку дорогостоящих медикаментов, частичную оплату дорогого оперативного лечения как в России, так и за рубежом. Но мы через Российский детский фонд всё же стараемся оплачивать хотя бы дорогостоящий проезд в зарубежные страны.

Семьи с тяжело больными детьми, как правило, нищие, так как они продают всё, чтобы спасти своего ребёнка.

- По телевизору часто показывают ролики, которые призывают помочь больным детям. Как у вас ведётся работа со СМИ, прежде всего с телевидением?

- Эти времена ушли. Раньше одна из ставропольских газет каждую неделю печатала наши призывы о помощи с конкретным объяснением, на что требуются деньги, и фотографией ребёнка. Потом это прекратилось. Не так давно два-три раза в месяц я выходил в эфир на краевом телевидении или радио. Теперь за всё это требуют деньги.

Тем не менее мы оказали помощь в этом году на шесть млн рублей. Для общественной организации, которая не получает деньги из бюджета, -  сумма очень солидная.

Значительную часть помощи мы получаем на рынках. По субботам и воскресеньям объезжаем торговые ряды, где нам дают одежду, обувь. Студенты-волонтёры в наших фирменных футболках ходят с копилками, и за день две-три тысячи рублей набирают. Люди приносят одежду и обувь, из которых выросли их дети. Это своего рода народная поддержка благотворительности.

Любой человек может пожертвовать деньги, отправив SMS на номер 3443 со словом ОНКО, и с его телефона спишут указанную в SMS сумму, которая пойдёт на спасение жизни тяжело больных детей.

На благотворительных концертах выступают детские творческие коллективы - лауреаты нашего фонда. Одарённым детям мы платим стипендии, равно как и лучшему воспитателю  детского дома и библиотекарю детской библиотеки, которых определяем каждый год.

Стипендии небольшие — пять тысяч рублей, но для детей-лауреатов, большинство которых - из бедных семей, это существенная поддержка.

- Какие у вас ещё источники, помимо народной поддержки?

- Всё очень нестабильно. Из государственного бюджета мы редко что получаем. Вот в прошлом году субсидию в 500 тысяч нам дали, в этом уже нет. Подавали заявку на федеральный грант, а нам сказали: Ну что вы пишете о помощи нищим детям? Нищих у нас нет. Просили бы лучше деньги на проведение конференций и семинаров. В общем, лучше занимайтесь болтовнёй. А мы тех детей в августе обували и одевали, которым просто в школу не в чем было идти. Люди, которые не сталкивались непосредственно с такими проблемами, считают, что у нас всё хорошо.

На Новый год все дети, которые лежат в больницах по всему краю, получают от фонда подарки, которые приносят нам неравнодушные люди. Спонсоров обзваниваем, сообщаем, где лежат больные дети. Они выезжают, дарят им подарки. Работаем по всему краю, хотя в штате у нас всего три человека.

Десять лет назад мы имели статус консультационного центра ООН. В те времена в Ставрополе собирались большие детские форумы, иногда более тысячи детей со всего Северного Кавказа. Мероприятия финансировались ООН, и это было связано с последствиями чеченской войны.

Для беженцев, 450 тысяч которых прошли через фонд, с помощью ООН мы строили школы, проводили газ и воду, одевали, обували и кормили, устраивали их быт. Но теперь после принятия закона об «иностранных агентах» финансирование подобных проектов проблематично.