Национальный тупик-2020

Самый-самый документ, по которому мы, оказывается, жили последние годы, называется «Стратегия-2020». В нём зафиксированы важнейшие социально-экономические цели государства. Среди них не то что не исполнено ни одной, даже сайт программы заброшен: в 2020 г. мы видим там анонсы событий июня-июля не известно какого года, среди документов 21 «экспертной группы» последние обновления датированы маем 2012 г. Откуда у чиновников уверенность, что за итоги работы с них никто не спросит?

Полёты во сне и наяву

Как бы ни критиковали советские пятилетки, они имели чёткие планы роста: по чугуну, хлопку, мясу и километрам дорог. С 2007–2008 гг. в моде либо терминологический популизм вроде «повышения инвестиционной привлекательности села», либо экономическая фантастика в виде «роста ВВП на 8% ежегодно». Концепции долгосрочного развития (КДР) внедряли и руководители на местах, уловившие главный принцип: чем дальше цель, тем меньше ответственности за очередной провал.

В 2008 г. утверждена «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», но всего три года спустя ей на смену пришла «Стратегия-2020». Ещё не отзвучали адресованные ей восторги, как в недрах Минэкономразвития зародился прогноз развития страны аж до 2030 г., предусматривающий, в частности, создание через шесть лет космического корабля для полётов на Луну (то есть полететь должны были четыре года назад). А генсовет «Единой России», годами успешно обходившейся без экономической программы, к 2013 г. создал «научно-практический центр стратегического планирования и управления экономикой».

Но катехизисом власти всё же стала «Стратегия-2020», которую разрабатывали с 2006 г. более 1000 экспертов. Окончательный текст КДР утвердили только в ноябре 2008 г., когда Россию начали накрывать последствия мирового экономического кризиса, что делало всю стратегию неактуальной. Но вслух об этом никто из умных спецов не высказывался, продолжая отрабатывать гонорары. На первом этапе до 2012 г. ожидалось достичь роста ВВП на 37-38%, производительности труда – на 40-41%, реальных располагаемых доходов населения – на 53–54%.

Без лупы заметно, что этих показателей России не удалось достичь по сей день. Падение ВВП в 2009 г. составило 7,8%, в 2015 г. – 3,7%. Даже с учётом сомнительных (чересчур оптимистичных, по мнению ряда экспертов) оценок Росстата наша экономика набрала в 2009–2019 гг. от силы 8–9%. Средняя зарплата и вовсе упала: вместо обещанной к 2020 г. зарплаты в 2700 долларов россиянин накануне самоизоляции мог рассчитывать на 600. 

Разумеется, правительству удобнее считать наши доходы в рублях – и там присутствует какой-никакой, но рост. Но цены в магазинах выросли значительно больше: 1000 рублей за 10 лет превратилась в 418. И половину бюджетников пересадили на 0,7 или 0,5% ставки. Наши квартиры в твёрдой валюте подешевели, а отправляясь на отдых за границу, мы покупали доллар по 72 рубля, а не по 32. Так что пусть хитросделанные министры рисуют рост доходов населения своим жёнам и мамам.

Долю здравоохранения в ВВП обещали увеличить к 2020 г. в два раза. Вместо этого она упала на 0,2%. И тут уже не покажешь пальцем на мировую закулису, которая традиционно ответственна за все проблемы у нас в стране. Ведь после 2014 г. власть не отказалась ни от одного дорогостоящего мегапроекта, зародившегося в эпоху дорогой нефти. Наоборот, в планах всё более длинные мосты и тоннели, которые приближённые к власти предприниматели возводят в самых удивительных местах по ценам в пять раз дороже китайских. Достали из-под сукна даже проект высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва – Санкт-Петербург, на которую именно сейчас, когда «Сапсан» проходит дистанцию за четыре часа, нужно угрохать триллион. Не на сотню больниц же его пустить, право!

«Российская экономика не только останется мировым лидером в энергетическом секторе, добыче и переработке сырья, но и создаст конкурентоспособную экономику знаний и высоких технологий», – прогнозировало Минэкономразвития, обещая к 2020 г. сократить долю нефтегаза в ВВП до 10%. Однако на добычу полезных ископаемых и нефтепереработку до сих пор приходится более половины всех поступлений от экспорта. Как и в 2007 г., доля России в мировом экспорте высокотехнологичных товаров осталась на уровне 0,3%. За годы исполнения «Стратегии-2020» мы пропустили вперёд Чехию, Польшу, Израиль и боремся за рейтинг с Данией, Румынией и Словакией.

А чему удивляться, если «Стратегия» обещала нам 20 новых научно-образовательных центров мирового уровня, а сегодня в «шанхайской сотне» лучших вузов – один МГУ на 90-м месте. С 2013 по 2019 г. федеральные расходы на высшее образование упали с 661 до 458 млрд рублей, на общее образование – с 128 до 14 млрд рублей, а на дошкольное и вовсе с 77 до 2, 9 млрд рублей. Федеральный центр, аккумулирующий у себя львиную долю налогов, расходы на медицину и образование просто переложил на нищие регионы. А они и так еле дышат. Совокупные расходы на образование должны были сегодня составить 7% ВВП вместо 4,8% в 2007 году. А они крякнули до 3,5%.

И, опять-таки, не свалишь всё на закулису. В том, что расходы на силовой блок выросли до 5,7% ВВП, нет даже гипотетической вины «внешней угрозы». Самый внушительный рост отмечен по статье «Внутренние войска», а создание Росгвардии вместо 20 образовательно-научных центров – приоритет находящихся у власти групп интересов.

В поисках цели

Зачем тогда нужны экономические стратегии, если нет даже попытки их исполнять? Если никто не несёт ответственности за их провал? Они способствуют успокоению значительной части населения, которое выросло при советской плановой экономике. Да и молодёжи вдалбливают, что усиленная милитаризация экономики в первые пятилетки – и есть вершина наших хозяйственных успехов. Но кнут и пряник для руководителей существовал всегда – пресловутые приписки редко превышали 10%, а задания партии не отрывались от реальности.

Сегодняшние экономисты на голубом глазу обещают сформировать программу, при которой ВВП будет ежегодно увеличиваться на 8%, производство – на 10%, а инвестиции в основной капитал – на 15%. Россия в ближайшие годы может осуществить рывок в авиастроении, ядерных технологиях, создании программного обеспечения. С чего промышленность будет расти, словно «японское чудо» в золотые годы? Как мы выкидываем японцев и американцев с компьютерного рынка, трудно представить себе даже с бодуна в лунную ночь.

Как рассказывали «АН», в XXI век Россия вошла с задачей за 15 лет догнать Португалию (одну из беднейших стран Европы) по уровню среднедушевого ВВП. Легенда гласит, будто в 1999 г. такую задачу поставил будущий президент Владимир Путин. В действительности нацлидер написал в статье следующее: «Вот расчёты экспертов. Для того чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании – стран, не относящихся к лидерам мировой экономики, – нам понадобится примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8% в год. Если сумеем в течение этих же 15 лет выдерживать темпы прироста ВВП на уровне 10% в год, то достигнем нынешнего уровня душевого производства ВВП Великобритании или Франции».

Как видно, Путин ни разу не пишет «догнать», зато глава государства наконец-то задал ориентир, касающийся благосостояния людей, а не выплавки чугуна, производства комбайнов или танков – вот что важно. Тем не менее управленцам послышался отзвук союзного горна, и задача «догнать Португалию» неоднократно повторялась с трибун различной высоты чуть ли не как национальный приоритет.

Однако разрыв на сегодняшний день только вырос. Стартовые позиции были таковы: 18,9 тыс. долларов на каждого из почти 10 млн португальцев против 9,2 тыс. «зелёных» на жителя 142-миллионной тогда России. По оценкам МВФ за 2017 г., сегодня соотношение – 21,7 и 10,7 тыс. долларов. Это при том, что наша страна в 2010-е пережила беспрецедентный рост из-за шестикратного подорожания нефти. А в Португалии за 15 лет сменились семь правительств, страна перешла с эскудо на евро – и всё же в два с лишним раза богаче нас.

Возможно, разгадка таится в том, что Португалия ещё в послевоенные годы слезла с сырьевой иглы, когда резко упал спрос на вольфрам – основной экспортный металл, используемый в ВПК. И к 1974 г. пережила длиннющий 36-летний период «вставания с колен», когда у власти находились военные и спецслужбы во главе с Антониу ди Оливейра Салазаром. С тех пор никаких мегапланов экономического развития в стране нет. Зато есть инвестиционная привлекательность, здоровые суды, адекватная бюрократия, реальная помощь гражданам, желающим начать своё дело.

Кто-то скажет, что долгосрочные стратегии у нас в крови. Центробанк опубликовал прогноз курса рубля на 17 лет вперёд. Недавний премьер Дмитрий Медведев годами повторял, что Россия сможет к 2024 г. войти в пятёрку крупнейших экономик мира, а министр промышленности и торговли Денис Мантуров в 2015 г. заявил, что мы обогнали США по производительности труда.

Воплотить хрущёвскую мечту оказалось не просто, а очень просто: обвалили курс рубля – и стали производить в долларах вдвое больше продукции. Исходя из логики «крупнейших экономик», мы уже оставили позади себя англичан, французов, голландцев, корейцев, швейцарцев. Но вот незадача: по величине дохода на душу населения (а это как раз главная качественная характеристика уровня развития) Россия находится на 62-м месте. У нас самый что ни на есть среднемировой показатель – 10,7 тыс. долларов в год, что на уровне Румынии, Уругвая, Мексики, Турции. Соревноваться в этой дисциплине никто из первых лиц не призывает.

«Аргументы Недели»