История, увековеченная в камне

Инициатива общественности

Имена невинно убиенных (а таковых насчитывается 99 человек) спустя столетие увековечили на мраморной плите монумента, установленного по инициативе руководства Общества развития русского исторического просвещения «Двуглавый орёл». Идея установить памятник нашла поддержку со стороны архиепископа Пятигорского и Черкесского Феофилакта, а также администрации и Думы города.

В открытии монумента принимали участие заместитель руководителя Общества «Двуглавый орёл» генерал-лейтенант Службы внешней разведки, кандидат исторических наук Леонид Решетников, депутаты Думы Ставропольского края Дмитрий Шуваев (руководитель регионального отделения «Двуглавого орла») и Аркадий Торосян, заместитель председателя Думы Пятигорска Василий Бандурин, представители казачества, известные учёные, студенты учебных заведений и т.д.

                                                                                                    Генерал-лейтенант Леонид Решетников

Присутствовали и потомки тех, кто стал жертвами «красного террора» в Пятигорске: от их имени собравшихся приветствовал приехавший из Франции председатель Русского Красного креста, заместитель председателя Союза русского дворянства в Париже граф Сергей Капнист.

                                                                                                                    Граф Сергей Капнист

Страшное слово – «заложник»

Так кому же всё-таки установлен памятник? Кем были люди, ставшие объектом ненависти со стороны представителей Советской власти? Официально заложниками объявили мирных граждан, не принимавших участия в Гражданской войне и приехавших на курорты Северного Кавказа, чтобы оказаться как можно дальше от революционной столицы.

Среди них - представители известнейших в России дворянских фамилий Шаховских, Бобринских, Урусовых, бывшие высокопоставленные военные - контр-адмирал граф Алексей Капнист, генералы Николай Рузский и Р. Радко-Дмитриев, десятки других, чья вина состояла исключительно в происхождении и службе Российской империи.

О том, что послужило поводом для принятия советским правительством постановления «О красном терроре», мы писали ранее в материале «Жертвы и мученики русской смуты». Напомним лишь, что массовые репрессии прокатились по стране сразу после покушения на Владимира Ленина, совершённого Фанни Каплан и убийства Моисея Урицкого, руководителя ЧК Петрограда. Оба события произошли 30 августа 1918 года и стали началом настоящей охоты на тех, чьи жизнь и деятельность не укладывались в рамки большевистских представлений о «социалистическом рае». Людей брали в заложники, а затем убивали.

Пятигорский кошмар

На Кавказских Минеральных Водах подобная система также получила широкое распространение. Сигналом же к массовым репрессиям послужило произошедшее в октябре 1918 г. выступление против большевиков красного командарма Ивана Сорокина, который на определённом этапе своей военной карьеры разошёлся с политическим руководством и приказал поставить к стенке нескольких высокопоставленных партийцев. В итоге мятежный командир был убит вчерашними единомышленниками. Но ценой его неудавшегося бунта стала скорая расправа над теми, кто не имел ровным счётом никакого отношения к внутрипартийным коммунистическим разборкам.

Известный историк-эмигрант Сергей Мельгунов писал, что большинство из казнённых в Пятигорске стали заложниками ещё в сентябре. В своей книге «Красный террор в России» он цитирует опубликованное в советской прессе сообщение об их аресте, которое заканчивалось обещанием расстрела «при попытке контрреволюционных восстаний или покушения на жизнь вождей пролетариата».

В качестве такого выступления было преподнесено очередное вооружённое противостояние в революционном лагере. В ответ на мятеж Сорокина руководитель местной ЧК Георгий Атарбеков приказал казнить заложников, якобы принадлежавших к контрреволюционным организациям. Однако сообщение об имевшем место расстреле было сознательной ложью - произошедшее в Пятигорске больше напоминало бойню. Заложникам отрубали руки и ноги, рубили шашками и закалывали кинжалами, причём Г. Атарбеков лично принимал участие в происходившем. Фаты жуткого изуверства позже были установлены в ходе расследования Особой комиссии, созданной по инициативе генерала А.И. Деникина.

Историки бьют в набат

Тема «красного террора» в тот же день была продолжена в стенах Северо-Кавказского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, где прошла конференция «Красный террор в Советской России (1918-1920 гг.)».

                                                                                                                  Работа конференции

«Обстановкой исторической шизофрении» назвал происходящее сегодня генерал-лейтенант Л. Решетников, призвавший обратить внимание на то, что улицы российских городов до сих пор продолжают носить имена известных апологетов политического насилия. По его словам, имеет место условное деление террористов на «плохих» и «хороших». К первым зачастую относят фашистов и исламских радикалов, ко вторым – деятелей российского революционного движения второй половины ХIХ – начала ХХ вв.: И. Каляева, С. Перовскую, А. Желябова, П. Войкова и прочих, на чьих руках кровь императоров, министров, градоначальников.

Подобное положение вещей создаёт настоящую кашу в головах молодого поколения. В итоге, вдохновившись левыми идеями, новые «нечаевы» и «перовские» решаются на теракты вроде того, что произошёл в Архангельске.

Вопросам политического террора, который после октября 1917 г. принял общегосударственный масштаб, посвятили доклады приехавшие из Москвы учёные - политолог Артур Атаев, историки Владимир Лавров и Пётр Мультатули, Эдуард Бурда из Кабардино-Балкарии.

 О том, что происходило в нашем регионе в годы революции и Гражданской войны, рассказали директор пятигорского краеведческого музея Сергей Савенко и известный писатель Иван Любенко (события его романа «Приговор» происходят на фоне «красного террора», развязанного в Ставрополе летом 1918 года).

                                                                                                               Писатель Иван Любенко

Уничтожение революционерами культуры, языка, национальных традиций стало темой выступления кандидата философских наук, руководителя миссионерского отдела Ставропольской епархии священника Антония Скрынникова.

Священник Антоний Скрынников

Русский народ – жертва геноцида

В ходе конференции неоднократно звучали цитаты из работ В. Ленина, Г. Зиновьева, Л. Троцкого, а также руководителей ЧК.

«Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить: к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии? Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора», - писал в ноябре 1918 г. один из руководителей ВЧК Мартын Лацис (Судрабс).

Пятигорские события столетней давности служат подтверждением того, что рекомендации одержимого чекиста активно применялись на практике. А вся совокупность исторических материалов и свидетельств лишь подтверждает тезис историка П. Мультатули, подчеркнувшего: «… красный террор являлся прямой формой геноцида русского народа», который впоследствии перекинулся на всё население бывшей империи без деления на сословия и национальности.

                                                                                                      Историк Пётр Мультатули

По его оценкам, количество жертв «красного террора» оценивается в 1 млн 200 тыс. человек (без учёта тех, кто погиб в ходе многочисленных вооружённых восстаний вроде Ярославского или Тамбовского). И здесь скрыты настоящие корни демографического кризиса, который до сих пор не может преодолеть наша страна.

«Мы – потомки Великой России…»

Настоящим бальзамом на раны участников конференции стало выступление французского гостя Сергея Капниста. «Мы нужны России не меньше, чем Россия нужна нам», - обратился к присутствовавшим потомок замученного в Пятигорске контр-адмирала. Он призвал не просто изучать культуру белой эмиграции, но сделать её составной частью современной России и передать подрастающим гражданам.

«Мы – посланники России в полном осознании своей миссии», - так С. Капнист назвал детей и внуков тех, кто под страхом смерти был вынужден оставить Отечество в годы революционных потрясений. И главной задачей патриотов, проживающих как в России, так и за её пределами, является борьба с русофобией и адекватный ответ на вызовы современности.

По единодушному мнению присутствовавших, одним из таких вызовов является терроризм, возрождающийся сегодня в уже знакомом нам по событиям столетней давности облике левых радикалов, декларирующих возвращение «назад, в СССР». А что может послужить лучшим предостережением от повторения ошибок прошлого, как не высеченные в мраморе имена наших соотечественников, ставших жертвами революционного безумия?