Прокуратура Ленинского района Ставрополя сообщает

ВЫСТАВКА ТВОРЧЕСТВА ИЛИ ГЕРОИЗАЦИЯ ПОСОБНИКА НАЦИСТОВ?
Едва высохли чернила на письме МИД России, направленного в ООН накануне международного Дня памяти жертв Холокоста, чтобы обратить внимание мировой общественности на практику героизации бывших пособников нацистов на Украине в период немецко-фашистской оккупации Украины в 1941-1944 годах, и еще не объявлено окончание Всероссийской акции «Защитим память героев», как уже в г. Ставрополе появился анонс выставки «отражающей жизнь и творчество Ильи Дмитриевича Сургучева».
В то же время, в письме, в частности указывается, что после госпереворота на Украине в 2014 году власти этой страны «фактически побуждают украинцев, в том числе, младшее поколение, чествовать этих преступников \пособников нацистов\ как национальных героев».
В этой связи, хотелось, чтобы жители Ставрополья, как и граждане многих регионов нашей страны, которые во время акции «Защитим память героев», не ограничились только возложением к памятным местам цветов, но еще и занялись очисткой памятников от наносного снега, так же занялись, наконец, и очищением от навязанного им прославления таких коллаборационистов, как Сургучев, которое подобно наносному снегу на памятниках, скверно заслоняет имена подлинных героев.
Неискушенный читатель, прочтя анонс о выставке, наверное, будет удивлен тем, что в заявленной в анонсе краткой биографии Сургучева отсутствует период его жизни в добрых два десятка лет с 1935 года по 1956-й. А искушенный уж ни за что не будет тратить время на бесполезные поиски материалов, посвященных творчеству Сургучева за период 1941-1945 годы, несмотря на его прямо-таки бурную творческую деятельность в ту пору, зная наперед, что организаторы выставки, мягко говоря, не станут их афишировать.
Получается, как в знакомой всем сатирической интермедии: здесь читаем, а тут – нет, потому что селедку заворачивали… Почему так? Да потому что в это время И. Д. Сургучев верой и правдой служил в фашистском Управлении делами русской эмиграции во Франции, а также трудился в фашистских органах пропаганды, что и прописано даже в Википедии. И если развернуть архивные оккупационные газеты «Новое слово» и «Парижский вестник» за 1940-1944 годы, то там можно найти немало статей Сургучева, например, с такими опусами.

Илья Сургучёв
1 июля 1941 года. «Когда 22-го числа я наклонился над газетой и прочитал, что началась война с Россией, у меня на мгновение… закружилась голова… И какая-то отдалённая надежда, как звезда, свет которой долетает до Земли в миллионы лет… И я чувствую, как возвращается молодость, и из газетного крупного шрифта я пью фаустовское вино…»
2 июля 1941 года. «И в такие исключительно жгучие дни на русских людей свалилась такая сногсшибательная новость, как объявление немцами войны большевикам. Немцы пошли на большевиков… Начинают по-живому поблёскивать и набираться старого цвета уже начавшие выцветать глаза…»
4 августа 1941 года. «Россия горит, трещат города, великая страна в костре очищается от душевной болезни, греха-скверны, Россия несёт великие казни…»
5 июля 1942 года. «Историческая дата: сегодня вышелъ первый номеръ русской эмигрантской газеты «Парижский вестникъ». Господа! Берегите этот номер и передайте его по завещанию вашим наследникам: когда-нибудь, пройдутъ сроки, и за него коллекціонеры будутъ платить бѣшеныя деньги. Какъ ‹зеішцу ока, берегите послѣдніе номера «Возрожденія» и «Послѣднихъ Новостей»: на нихъ можно будетъ купить автомобиль…»
19 июля 1942 года. «Отрадно видеть, в какой последовательности возрождаются к новой жизни освобождённые (немцами от русских. – Ред.) русские города».
5 августа 1942 года. «Ворошиловск (Ставрополь) взят… Ворошиловск очищен. И первый раз в жизни я ощутил новое, неведомое чувство: смесь радости, печали, горечи, внутренней улыбки, внутри пролившейся слезы.
Тревога, неясные ожидания, настороженность, какая-то неоформленная надежда. И верится, и плачется…» (оккупирован немцами Ставрополь был 3 августа, этому и радуется господин Сургучёв. – Ред.).
История Великой Отечественной войны знает случаи добровольного перехода власовцев на сторону Красной Армии, но сдачи белоэмигрантов, состоящих в их рядах, не было зафиксировано в ее анналах. Может быть, такая стойкость белоэмигрантских рекрутов вермахта объясняется тем, что им «промывали мозги» такие опытные и «авторитетные» пропагандисты, как Сургучев?
Какой именно конкретный «вклад» они внесли в истребление вермахтом тех 28 млн. советских людей, погибших в годы Великой Отечественной войны, нам не суждено узнать теперь уже никогда.
Но открывать выставки творчества коллаборационистов, которые в годы войны вдохновляли врагов на уничтожение наших дедов и отцов – это означает глумиться над их памятью.