Не нефтью единой
Как уже рассказывали «АН», в нашей стране инновации часто путают с модернизацией. Когда Пётр I поднимал Россию на дыбы, это была догоняющая модернизация в чистом виде. Пересаживая на нашу почву английские или голландские технологии, достигался прогресс относительно допетровской Московии. Но ни Петербург, ни демидовские заводы не стали принципиально новым производством – только кальки с заморских изобретений. Инновации же означают качественно новые изобретения, когда исследователь идёт впереди остального мира. Едва ли не единственный в нашей истории инновационный период – это послевоенные годы, когда советская наука совершила ряд впечатляющих прорывов в военно-космической сфере. Тогда же масса технологических достижений в электронике или кибернетике так и не привели к модернизации экономики – Союз был глух к требованиям рынка.
В сегодняшнем понимании инновационная экономика – это буквально экономика знаний. Непрекращающийся поток усовершенствований позволяет создавать высокотехнологичную продукцию с очень высокой добавочной стоимостью. Сколько стоит, например, производство нового айфона? 15–20% рыночной цены, остальное дала «экономика знаний», вложения в исследования и разработки.
Согласно данным «Глобального инновационного индекса», подсчитываемого Корнелльским университетом, бизнес-школой INSEAD и Всемирной организацией интеллектуальной собственности, в России хорошо образованная рабочая сила и много регистрируемых патентов. Но в эти патенты никто не хочет вкладываться (57‑е место по объёму венчурных инвестиций), а качество образования невысоко (82‑е место по доле расходов на него в ВВП).
Всё, что можно надуть, – надувается
По численности занятых в наукоёмких отраслях мы стабильно на 18-м месте. Но что ценного в том, что сотрудник НИИ предпенсионного возраста пьёт чай на рабочем месте? Как влияет на разработку инноваций занятость женщин с высшим образованием, по которой мы в десятке? Важнее, что по числу инновационных компаний, имеющих собственные образовательные программы, мы на 91-м месте. По результатам креативной деятельности Россия в седьмом десятке, а в целом по блоку «инвестиции» – на 104-й позиции.
Мы хвастаемся показателями появления новых юрлиц. Но это часто следствие того, что из-за налоговых маневров правительства куче консультантов, бухгалтеров, журналистов оказалось выгоднее зарегистрировать ИП. Зато условный Илон Маск никогда не привёл бы в Россию свои компании из-за низкого доверия к судам, контрольно-ревизионных пираний и политической непредсказуемости. Минус на плюс дают в итоге жирный минус.
Примерно в
Как раз в
– России не удавалось выстроить общество, где блестящие достижения граждан могли бы находить выход в экономическом развитии, – безжалостно подытожил Грэхэм на форуме. – Существуют элементы культуры, которые позволяют идеям разрабатываться и выливаться в коммерчески успешные предприятия. Это демократическая форма правления, свободный рынок, где инвесторам нужны новые технологии. Защита интеллектуальной собственности, контроль над коррупцией и преступностью, правовая система, где обвиняемый имеет шанс оправдать себя и доказать свою невиновность. В настоящий момент руководители России пытаются провести модернизацию. К сожалению, в русле своих предшественников, царей и советских руководителей, они пытаются отделить технологии от социополитических систем… Они говорят, что поддерживают «Сколково», но подавляют политических оппонентов и предпринимателей, у которых скопилось достаточно власти, чтобы бросить им вызов. Они перекосили правовую систему в своих целях, обвиняют русских, которые сотрудничают в научных разработках с иностранцами. Модернизация, к сожалению, означает для них получение новых технологий при отказе от экономических и прочих принципов, которые эти технологии продвигают и доводят до успеха в других местах. Им нужно молоко без коровы. И до тех пор пока остаётся эта политика, научный гений русских людей, которых я так уважаю, останется экономически нереализованным.
Стартапы здесь не ходят
Создаётся впечатление, что власти не так и важны реальные инновации. Гораздо важнее убедить народ, что мы строим инновационную экономику и уже имеем на этом пути успехи. Тогда будущее в народном воображении не будет пугающим. Тогда возникнет иллюзия, что действия правительства профессиональны и эффективны. А на самом деле инновации «отклеиваются» от российской экономики, как виниловые обои от кирпичной кладки. По-хорошему, прежде чем клеить обои, надо сначала обстоятельно обработать стену, добыть нормальный клей. Но в этом и проблема: не хватает квалификации и политической смелости.
В январе
Наукоград – это как город Тольятти, где вместо ВАЗа научно-производственные мощности. За модель взяли наукоград Массачусетского технологического института, где ядром является Бостонский инновационный кластер, вокруг которого растут офисы патентных бюро, продвинутых компаний, лабораторий, венчурных фондов. Фонд «Сколково» заключил соглашение с МТИ, по которому американцы получили более 300 млн долларов, обязавшись участвовать в разработке концепции института, помочь подобрать преподавателей и разработать лекционный курс. Уже тогда напуганный размахом трат Медведев напоминал: «По-хорошему такие точки роста должны создаваться прежде всего усилиями бизнеса при поддержке государства в виде инфраструктурных решений». Но его особо не слушали, предчувствуя знатный пир.
К
Выжигать коррупцию бросились с таким рвением, что распугали всех зарубежных партнёров. По словам бывшего вице-президента «Сколково» Седы Пумпянской, когда ей сообщили, что в офисе обыск, она уволилась на следующий день. Ведь главным капиталом фонда были его репутация и поддержка первых лиц страны. А после обысков инвестиции из Силиконовой и Кремниевой долин мигом иссякли. Под горячую руку попал топ-менеджер корпорации Intel Дасти Роббинс, приехавший в Москву на переговоры. Его поставили у стены враскоряку, отобрали телефон и паспорт, несколько часов продержав взаперти. В итоге Роббинс немедленно уехал, ничего не обсудив с российскими партнёрами.
В России возобновилась утечка умов: уже в
Комментарии ()