Это ли не геноцид?

И затем произнёс такое… что, мол, будем платить по уходу за ребёнком-инвалидом (не поверите!) 1200 рэ в месяц…

Неужели президент, да ещё с высшим юридическим образованием, не может давать оценку всему им сказанному?!

Ведь статья 39-я Конституции РФ чётко гарантирует социальное обеспечение каждому россиянину, кто в этом нуждается.

Неужели Медведев не понимает того, что выжить в нашей стране на ежемесячную подачку (другое слово трудно подобрать) в размере чуть более одной тысячи рублей, практически невозможно? Ведь на эти гроши можно купить в день лишь булку хлеба, дешёвые макароны, да маргарин… А ведь практически каждой маме приходится ежедневно, если не ежечасно, выполнять очень тяжелую физическую работу

– Это невозможно! – скажет читатель, – ведь прожиточный минимум у нас в стране 5 тысяч рублей, а таких зарплат – всего тысяча рублей – просто не существует…

И будет не прав. Есть у нас такая категория людей, получающая зарплату чуть больше тысячи рублей в месяц, и именно за тяжелейшую физическую работу.

Это не затрапезные работяги, вроде кочегаров или дворников. Зачастую это высококвалифицированные, интеллектуальные люди, имеющие высшее образование: Наталья Стоянова – журналист, Елена Петрова – преподаватель литературы, Полина Тищенко – врач высшей категории…

Но все они рады бы, да не могут работать по специальности, так как вынуждены ухаживать за своими детьми–инвалидами, больными детским церебральным параличом. И это не простой «детский» уход, как кто–то может подумать.

– Необходимы ежедневные занятия лечебной физкультурой, купания, противопролежневые процедуры, массажи, – говорит Наталья Стоянова. – И не простому ребёнку, а такому, который ни говорить не может, ни ходить, ни просто элементарно двигаться…

Вот за этот тяжелейший труд государство и платит издевательские гроши. Фактически, это мерило оценки работы матери за ежедневный мучительный, изнуряющий труд, когда она в себе совмещает санитарку и врача, учителя и повара, массажиста и так далее.

Надо учитывать, что мать не имеет возможности не только работать по своей специальности, но и просто элементарно передохнуть. Она привязана к своему больному ребёнку, который и по ночам тревожит, будто грудное дитя.

Но на что жить этой самой матери, если прожиточный минимум составляет 5 тысяч рублей, а государство даёт в четыре раза меньше?!

– Нас уничтожают! – возмущается Евгения Самодина, бабушка ребёнка–инвалида.

– Мы живём далеко за чертой бедности. Как выжить, если коммунальщики отбирают у семьи почти 4 тысячи в месяц. Мы вынуждены покупать лишь молоко да хлеб, а мясо видим лишь во сне. – Мы влачим нищенское существование, – вторит ей Марина Игнатова, мама другого ребёнка– инвалида. – Как выжить на тысячу рублей в месяц?! Пока был жив муж, как–то ещё держались. А сейчас, получается, нас что, уничтожают?

Вот эта–то нищета и вынуждает, от безысходности, некоторых матерей отдавать ребёнка–инвалида в специнтернат. И тогда государство выделяет на содержание того самого ребёнка не нищенскую тысчонку, а уже более 30 тысяч рублей в месяц!

Но это же бред! Государство проводит целые кампании, чтобы люди забирали детей из детдомов и интернатов, и даже приплачивает им за это. И при этом одновременно, фактически, вынуждает других матерей отдавать детей в специнтернаты!

А ведь там эти несчастные детки не проживут и года, ведь никому они там не нужны – все в пролежнях и язвах.

Именно поэтому матери не сдают детей–инвалидов в специнтернаты, а мужественно, невзирая на сопровождающие голод и нищету, пытаются поставить их на ножки.

Так неужели наше государство настолько жестоко, чтобы не платить этим матерям хотя бы минимум, необходимый для элементарного выживания со своим больным ребёнком?!

Ведь Россия не считается бедной страной. Она может позволить себе выбрасывать миллиарды всяческим афганистанам, прощать «банановым республикам» многолетние долги.

 А вот выделить собственным гражданам, остро нуждающимся в средствах на лечение больных детей и получающим за свой адский труд попросту смешные деньги, ни Медведев, ни Путин, никакой другой чиновник не могут... Или не хотят?